VI. Goodbye to you.
Може, я візьму і не поверну,
Може, закохаюсь, і, напевно,
Я тобі не друг, та і не ворог я.
Сила у кохання – більша волі,
Воля – це єдина моя зброя,
Не віддам нікому волю, і своє ім’я.
Руслана. Північна
Може, закохаюсь, і, напевно,
Я тобі не друг, та і не ворог я.
Сила у кохання – більша волі,
Воля – це єдина моя зброя,
Не віддам нікому волю, і своє ім’я.
Руслана. Північна
Уж не знаю, как после переулочка в OMWF разбежались наши исследуемые. Скорей всего, скубята допели «Кумбайя» и вывались из «Бронз» с криками «Баффи, ау!». Было не до разговоров. Поэтому на следующую ночь Спайк решил выяснить, что же произошло.
читать дальшеСпайк: Мы должны поговорить.
Баффи: О чем?
Спайк: Мы целовались, Баффи.
Баффи: И?
Спайк: Мы целовались, ты и я. Все, как в «Унесенных ветром», с торжественной музыкой и…торжественной музыкой, и что это было, Баффи?
Баффи: Заклинание?
Отмазка насчет заклинания – конечно, верх алогичности, ведь оно заставляло выдавать на-гора свои тайные желания, а не принуждало к чему-либо, чего человек и в мыслях не держал. По сути, это как раз доказательство того, что хочет услышать Спайк.
Спайк: Ох, только не прикидывайся, будто ты вся из себя чопорная и правильная. Я-то знаю, какова ты на самом деле. Меня не проведешь.
Баффи: Что сделано, то сделано. Но я никогда больше не поцелую тебя. Никогда не прикоснусь к тебе, никогда.
И тут же следует обычный для Джоссверса прием «отрицания отрицания» – ну, вроде того, как Ангел в «Солги мне» толковал о том, что сотоварищи Форда понятия не имеют, как одеваются настоящие вампиры, и тут же мимо прошел паренек в ангельском прикиде.
Баффи видит Шарка с подручными за спиной Спайка, и сбивает вампира с ног, чтобы спасти от летящего колышка (даже не просто сбивает, а прикрывает собой). Очень интересно наблюдать, что происходит дальше: пока внимание Баффи сосредоточено на демоне, она не порывается встать или отодвинуться, но, спохватившись, с презрительной гримаской отдергивает ладони и начинает с преувеличенной тщательностью отряхиваться. Покуда Спайк беседует с Шарком, Истребительница тоже не встревает – только словесно. Как только на них нападают, она отпихивает Спайка подальше (причем мысли о том, что он неоднократно и в одиночку встревал в куда более крутые передряги, у нее не возникает).
Обратите внимание на то, как это контрастирует с фразой – картинно-выразительно и очень на публику (даже в лице себя) произнесенную в конце сцены: «If I were to stop saving his life, it would simple things up *so* much». (Если бы я прекратила спасать ему жизнь, это многое бы упростило). На самом деле фраза перекликается с другой, сказанной в «All The Way» и уже мною цитированной: «So much easier to talk to when he wanted to kill me» (С ним намного легче было общаться, когда он хотел меня убить).
Прощание с Джайлзом для нас не так интересны, единственно, что стоит отметить – очередную процедуру «глаза б мои не глядели» в исполнении Баффи и расстроенный взгляд Спайка, когда она со слезами говорит о том, как ей тяжело после возвращения.
Намного интересней общение «Рэнди» и «Джоан», особенно та часть, когда Спайк пытается самому себе (и ей) объяснить, что он – хороший вампир (хотя обсуждение плана по отвлечению Шарка&К меня тоже умиляет:
Баффи: Им, похоже, нужен Ренди. А я, похоже, довольно сильная. Чертовски сильная. Так что вы, ребята, ступайте через коллекторы, чтобы добраться до больницы, а Рэнди и я устроим монстрам пробежку за их деньги.
Спайк: Это твой план?
Баффи: Да.
Спайк: Хорошо.
Т.е., девушка предлагает ему стать наживкой, и он тут же соглашается).
Итак, о чем же они ведут беседу?
Спайк: Я – действительно герой. Я подразумеваю, что вел ужасную жизнь, но затем возвысился над этим. Искал нечто лучше, более благородное. Это вдохновляет, не так ли? И мы оба ... природные враги, встретившиеся, чтобы противостоять силам темноты. Полное доверие. Я не помышляю о том, чтобы укусить тебя, а ты не думаешь о том, чтобы распылить меня.
Баффи: Зависит от того, насколько долго ты будешь болтать.
Очень показательный диалог с очень ключевыми словами. Я долго размышляла, почему она так оскорбилась после того, как чары развеялись? Откуда подобное игнорирование (не на публику, как утром в «Магической шкатулке»), и такая подавленность после? Что это, обида на себя за столь непочтительное осмеяние идеи душевности и help the helpless? Обида на колдовство Уиллоу, выплеснувшаяся на подвернувшегося Спайка? Обида на самого Спайка, который стал свидетелем ее конфуза?
Равно как и у стойки «Бронз» – о чем грустит Баффи? О разбежавшихся подругах? Об отъезде Джайлза? Понятно, об этом тоже. Но для меня ее грусть – прежде всего поминки по Джоан и ее счастливому неведению о тех сложностях, которые так мучают саму Баффи. Это поминки по спокойствию духа, по отсутствию преград между ними, по совместному противостоянию опасностям внешним без проблем внутренних. О чем говорил Спайк? О доверии. О полном доверии между ними. И Баффи печалится от невозможности, несбыточности этого доверия и оттого, что на какой-то миг она его возможностью прониклась. Будто мираж, который поманил и растаял на горизонте.
Джоан и Рэнди могли нормально общаться. Джоан уже выяснила, что является супергероиней и занимается истреблением таких вот «клыкастиков». Но горечи, связанной с Даром, она не испытывала. Давящий груз воспоминаний исчез. И потому возвращение его стало равным еще одному маленькому воскрешению со всеми последствиями. Временно Баффи забыла, кто она, и кто Спайк. Кто они друг другу. А потом внезапно все вспомнила.
Послушаем Мишель Бранч, поскольку, сами знаете, *сопровождающие* песни всегда несут важную смысловую информацию (информация эта, конечно, в равной степени относится ко всем параллельно показываемым персонажам. Но в дальнейшем мы увидим также и то, как Баффи проецирует на себя происходящее с Уиллоу).
Пора распрощаться со всем, что я знала.
Тут скрыто множество смыслов. Потеря памяти под заклинанием. А потом – из-за этого тоже – связи обрываются (будто преддверие «Энтропии»). Все, что знают герои – изменяется. Уезжает Джайлз, уходит Тара. С другой стороны, из-за чувств к Спайку Баффи начинает терять твердую почву под ногами. Ее дилемма представляется неразрешимой.
Закрывая мне глаза, ты подталкиваешь мои мысли
туда, где я была ослеплена светом.
Но это неправильно.
Или ей придется отвергнуть все, что она знала до сих пор, отказаться от исполнения долга – а Баффи не может перестать быть Истребительницей (и полностью вычеркнуть Спайка из списка потенциальных врагов). Или пожертвовать своими чувствами, которые необходимы ей больше воздуха, потому что только любовь (ее собственная любовь, а не на нее направленная) может исцелить те страшные многолетние, стократ усиленные пост-райским синдромом травмы, через которые утекает воля к жизни.
Именно борьбу любви и долга мы наблюдаем в финале серии.
Глубочайший респект СМГ и ДМ – в краткой *немой* сцене их обмен взглядами красноречивей любых слов. Надежда и разочарование. Смущение, упрямство, страх.
Я хочу тебя,
Но сейчас не уступлю.
Но все же уступает, хоть и временно. Каким оптимистическим шоком было видеть после финальный поцелуй! На общем фоне разлук и разъездов, после того, как Спайк, понимающе хмыкнув, поворачивается и уходит – вдруг объятия под лестницей, трогательная неловкость, с которой они прикасаются друг к другу – пальцы соскальзывают с кожи плащей, и тела еще держат дистанцию. И выбор – на этот вечер в пользу любви.
You were the one I loved...